Я познакомился с Даниэлем Генисом в книжном магазине. Это было в марте, я готовился к выступлению о Сергее Довлатове, советском писателе и журналисте, тогда Генис подошел ко мне, желая поговорить о литературе. Стало ясно: книги — это то, о чем он мог говорить долго.
Даниэль говорил быстро и часто, бледные, вкрадчивые глаза придавали ему загадочности. В тот поздний вечер на нем была футболка и плохо подобранный пиджак. Оказалось, что его отец — Александр Генис, русский писатель, литературовед, критик, который когда-то работал вместе с Сергеем Довлатовым в газете «Новый американец». Я и Генис младший разговорились.
Оказалось, что наши родители знают друг друга, но мы, почему-то не пошли в одну и ту же школу, после этого я задался вопросом: почему мы не встретились раньше? Он признался в том, что несколько недель назад был освобожден из тюрьмы, где провел десять лет и три месяца за вооруженное ограбление. Там он прочел 1046 книг.
Мы общались, пили минеральную воду на Брайтон-Бич (также называют «Маленькой Одессой», район Нью-Йорка, заселенный подавляющим числом русскоговорящих жителей — прим. Ч.), постепенно я узнавал много нового о своем собеседнике. Он вырос в Вашингтон Хайтс, где в восьмидесятых и начале девяностых жили советские писатели и художники. Генис рассказывал удивительные истории. В их квартире на Эллвуд Стрит мужчины (отец и гости) обсуждали политику и искусство, пили. На следующее утро кто-то мог проснуться в ванной.
Когда Даниэль учился в средней школе, часто посещал панк-фестивали и слушал музыку Wu Tang Clan, но его притягивали и книжные магазины, он читал греческих и римских классиков, а также Аквинского, Монтескье и Данте. «Всепожирающий Ницше, Берроуз — не самые лучшие авторы для подростков», — отметил Генис. В студенчестве он познакомился с наркодилерами, позже появилась возможность путешествовать по Европе, а в 1999 году был пойман переодетым в покупателя сотрудником полиции. Это было его первое преступление, адвокат добился освобождения и пяти лет испытательного срока.
Он не беспокоился о своей карьере. «Я всегда знал, что буду работать с книгами; здесь, как мне казалось, людей не волнует мое преступное прошлое», — сказал Генис. Он окончил Нью-Йоркский университет на семестр раньше и с отличием, после чего устроился на должность литературного агента в Манхэттене. Позже он потерял эту работу, подруга подсадила его на героин. Он посещает Латвию, потом вновь возвращается в Нью-Йорк, где женится на женщине, от которой целый год скрывает свою зависимость. Он проходит курсы лечения, но все безуспешно. В итоге он задолжал дилеру-украинцу с репутацией насильника пять тысяч долларов. «Я испугался, особенно за свою жену», — вспоминает он. «Оглядываясь назад, было бы лучше, если бы я занял эти деньги у родственников».
Генис решил грабить. За неделю он ограбил два магазина и трех пешеходов, угрожая перочинным ножом, извиняясь и убегая. Он собрал необходимые деньги, но спустя три месяца его узнала женщина, которую он ограбил. Он все еще был на испытательном сроке после последнего преступления, в 2004 году судья вынес приговор о лишении свободы сроком на 12 лет, десять из которых были установлены в обязательном порядке.
Генис перемещался из одного места в другое, сменил десятки тюрем. Занимался бодибилдингом, стал свидетелем бунтов, убийств и попытки утопиться в туалете. Он познакомился с Майклом Элигом (основатель движения «Клубные детки», приговорен к тюремному заключению за убийство наркодилера, — Ч.), Робертом Чамберсом и даже с Робертом Дефео-мл. (см. — «Ужас Амитивилля»). Он все чаще читал журналы, рассказы и мемуары.
«Книги помогли разобраться в самом себе», — отметил Даниэль. Он читал «Записки из Мертвого дома» Достоевского, рассказы Солженицына и Шаламова, автобиографию Малькольма Икса, мемуары Альберта Шпеера. Затем следовали Паскаль, Руссо, Шопенгауэр, «Преступление и наказание» и «Голод». Для релаксации читал Уильяма Гибсона, Фредерика Пола и Филипа Дика.
Доступа к интернету у заключенных нет, а книги достать непросто. Некоторые книги ему приносил отец, что-то он брал в тюремной библиотеке.
Сейчас Генис живет с женой, брак сохранился, устраивается на работу журналистом.
По материалу New Yorker